Заключение

О монашестве Церкви Христовой мы сказали как будто только с положительной стороны и умолчали о его недостатках. Однако история Церкви беспристрастна и в этом отношении. «Иногда порицают монашество, – говорит преп. Нил Синайский, – что делается из непонимания его задач и целей, с одной стороны, но с другой и само монашество подчас бывает виновным за порицание его, ибо не показывает добрых плодов своей жизни, какие должно показывать». В Византии в ранние христианские времена была пора бурного строительства монастырей, однако не все они выражали достаточную глубину понимания их назначения. Многие византийцы, особенно богатые, монастыри превращали в церковные учреждения или мыслили о них не более, как о месте послесмертного упокоения. Проповеди игуменов монастырей иногда были полны обличительных слов в адрес небрежно живущих иноков. Преподобный Феодосий Печерский также обличал нерадивых иноков в своем братстве. Известно, что в возрастающие количественно монастыри не все шли по призванию. Вотчинные владения монастырей в XVI - XVII веках на Руси получили осуждение со стороны ревностных иерархов Церкви ввиду того, что они расслабляли иноческие нравы. Обычай насильственных пострижений в XV веке и позже был печальным явлением в Церкви и, несомненно, послужил упадку монастырей. В деяниях Стоглавого Собора 1551 года было недвусмысленно высказано о невысоком состоянии тогдашнего монашества на Руси. А преподобный Максим Грек с приездом в Россию в резких высказываниях о недостатках тогдашнего общества не оставил без обличительного слова и само монашество. Однако, эти замечания и недостатки не принижают самого явления монашества в Церкви Христовой, которая всегда ставила воспитательной целью задачу указать недуги его, чтобы видеть в монашестве должную духовно-нравственную силу, полезно влиявшую на людей, живущих в миру. ^[1] Но даже тогда, когда монастыри удовлетворяют только людей, ищущих душевного мира, они сохраняют свое значение. Когда дерево перестает цвести и приносить плод – это недобрый признак для всего дерева. Так и в Церкви Христовой монашество призвано к духовному росту и плодоношению, и по нему судят о религиозном состоянии всего христианского общества. ^[2] Наличие монашества в обществе христиан оказывает самое широкое и благотворное воздействие на его религиозную жизнь, служит прочной опорой и поддержкой высших его стремлений. Значение монашества, этого благодатного явления Церкви Христовой, осознается православным христианином не в силу настойчивой, многовековой проповеди о нем, но вследствие его духовного происхождения, назначения и исторической жизнедеятельности в мире. Итак, что же сделало монашество в религиозном отношении и в общественном служении для мира? Мы совсем не думаем вновь перечислять все добрые стороны иночества. Они неисчислимы и неизмеримы по духу своего выражения. Прежде всего, монашество заставляет человека глубоко задуматься над жизнью, как над самым серьезным и ответственным явлением, как над большой и трудной наукой, которую он должен постичь, чтобы приобщиться вечным и высшим началам бытия. Откровение святого Евангелия, излагая учение и жизнь Господа нашего Иисуса Христа, убеждает взирать на жизнь как на подвиг, душой которого должна стать любовь. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Вот подлинное определение христианской жизни, суть и смысл подвига любви! «Любовь всемогуща, – восторженно восклицает Н. В. Гоголь, – а с ней все можно сделать!». И жизнь иноков, отрешившихся от мира, можно охарактеризовать как подвиг любви к Богу и людям, подвиг, сделавший их известными вселенной. Поэтому эти светила мира и стали драгоценными для него, и он их чтит, видя в них для себя живые примеры и образцы духовного жития. Святитель Василий Великий говорит об иноках: «Они-то ясно показали жизни человеческой, сколько благ доставило Спасителево вочеловечение, потому что расторгнутое на тысячи частей, рассеченное естество человеческое, по мере сил своих, снова приводит в единение и с самим собою, и с Богом. Любовь связует гордых: любовь и их привела в согласие друг с другом. Представь себе этот единодушный подвиг седьми Маккавеев, и найдешь, что в согласии сих подвижников еще более горячности». Общность жизни монахов, связанных союзом высшей любви, возвращала общественную мысль мира к лучшему времени человечества и осуждала индивидуализм. Своей духовной направленностью православный монастырь возвещает миру о неумирающих принципах жизни, которые содержит христианство. Он всем строем иноческой жизни уравнивал всех в своем братстве и тем напоминал обществу вечную истину – мы все равны и братья друг другу, в единстве душ состоит полнота человеческого бытия и, напротив, в разделении их величайшая катастрофа. Облеченные в ангельский чин убедительным образом говорят обществу, что мирская жизнь людей несовершенна! Какой бы ее мир не представлял, как бы не облагораживал ее, ничем нельзя прикрыть и изъять существенный недостаток земного удела – его временность и тленность. Иноки ставят целью своего подвига постичь мудрость христианской жизни, чтобы избежать тления, которому подвержены все вещи земли, победить страх смерти, зажить духовной жизнью и обрести вожделенную вечность. Только то, что ведет к вечности и созидает ее, служит правдивой основой в деятельности человека и получает высшую оценку и значимость. В христианстве жизнь и дела человека имеют отличительный характер, они выходят за границы времени и не подлежат изменению, уничтожению, но облекаются божественной силой на все времена. «В память вечную будет праведник», – говорит Псалмопевец (Пс. 111,6). Иноки Церкви Христовой, как подвижники духа, мудрецы жизни, употребившие время на поиски истины, вошли в историю мира на вечные времена. У Гете сказано: «Кто жил для своего времени, жил для всех времен». Действительно – история монашества – это история ревностной борьбы за святость жизни. Потому оно заслуженно приобрело большое общественное значение в мире, чего не могло бы быть, если бы оно не имело оснований в условиях действительной жизни и данного состояния человеческой природы. Уже один факт стремления осуществлять на земле христианскую жизнь, как высшую жизнь человека, и создавать для этого иную внешнюю обстановку, полную духовного единения и любви, оказался способным сильно влиять на людей и приобрел исключительное значение. «Не думайте, что вы всуе подвизаетесь. Нет, да не будет! – Но и разумно, и высоко, и достойно, и блаженно, и апостольски, и мученически, и этически, и ангельски, и небесно», – поучает преп. Феодор Студит иноков Церкви. Размышляя о значении св. Горы Афон, где иноки денно и нощно служат Богу и молятся за весь мир, Преосвященный Порфирий (Успенский) делает такое заключение: «Святая Гора в идее есть жилище ангелов и небесных людей, божественный университет с иной мудростью. Там иная математика: самоотверженные и смиренные иноки суть нули, но с райскими единицами, т. е. с дарами и утешениями Духа Святого. Там иная химия: там происходит сочетание свободы и благодати. Там не толкуют Священное Писание, а исполняют его на деле, так что старцы суть живые стихи Библии: один – блаженный, кроткий; другой – бдительный, плачущий; третий – чистый сердцем». Велик и спасителен был монашеский подвиг для тех, кто его избрал и нес в своей жизни. Можно только удивляться, какой благодатной силой они обладали в деле служения их Церкви и обществу, как избранных на сие служение орудий Промысла Божия. Покидая мир, насельники обители болели душой за доброе благосостояние мира. Нередко они приходили снова в мир, чтобы насадить в нем семя слова Божия, водворить мир и согласие между враждующими, искоренить ереси и расколы, терзавшие Церковь, возбудить мужество воинства к защите Отечества и Церкви. Всюду, на фоне многострадальной истории Православного Востока, впереди в своем смиренном величии выступает все тот же образ инока-подвижника, отца жизни духовной, насадителя добра, труда, нравственного объединителя народной жизни, связывающего свой народ нерасторжимыми духовными узами в одну тесно сплоченную семью. ^[3] Монастыри были носителями национальной культуры. Они совмещали в себе все: они были, если можно так выразиться, и святилищами, и университетами, и академиями, и музеями православного народа. Хранившиеся в них святыни, особенно чудотворные образы и мощи святых, привлекали к себе массу благочестивых паломников. При монастырях существовали школы и типографии, при них неугасимо теплился огонек национальной образованности. Живописные изображения, какими украшены были храмы монастырей, служили образцами, которым стремились подражать мастера народной живописи. Монастыри сделались хранителями исторического наследия православных народов вообще. Уже одна долговечность монашества говорит в его пользу: она свидетельствует о необыкновенной нравственной силе, она показывает самоотверженность монашества, верность отеческим заветам, борьбу, труды, терпение.. «Миру достаточно понять, – говорит митрополит Московский Владимир, – что иноки не напрасно занимают место вблизи его, что они ему нужны, что не столько иночеству, которому и лес – город, и город – пустыня, и пустыня – рай, сколько самому миру следует подорожить этим соседством». Исключительно правдивая оценка роли монастырей дана в словах знаменитого болгарского государственного деятеля Георгия Димитрова: «Наши монастыри... были хранителями национальных чувств, национальных надежд, национальной гордости болгар и оберегал их от гибели как нацию». Можно по-разному относиться к монастырям, но нельзя отрицать их духовную пользу. Принижать значение монастырей – все равно что откалывать камни от фундамента большого, прекрасного здания. Святейший Патриарх Алексий I называл монастыри «духовными крепостями, которые сосредотачивают в себе духовную защиту. Они лучшим образом свидетельствуют о благочестии народа. В них молятся о мире всего мира, молятся Господу о благословении трудов, о сохранении от всякой напасти, бед, искушений, испытаний». Действительно, православные монастыри целые века руководили духовной жизнью народа. Это были камни в основании здания культурно-духовной жизни государства. Многовековая история монашества Церкви Христовой убедительнее всего доказывает истинность его идей и жизненность духовного опыта в осуществлении той нравственной задачи, которая искони была дана человеку и которая ставит его на высшую ступень бытия.

[1] Н. Каптерев. В чем состоит истинное монашество. Журнал «Богословский вестник», 1903, т. 1, январь, стр. 170.

[2] Свят. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Ч.1. СПб., 1865, стр. 497 - 553.

[3] Архим. Евдоким. Иноки на службе ближним, стр. 340.