Глава 2. Историческая сторона монашества
Виды монашеского делания
С исторической точки зрения иночество, как направление, возникло вместе с христианством. Подвижничество в ранние века христианства стало фундаментом для монашеского течения в Церкви Христовой.
Проф. П. Казанский говорит, что «как непонятна была бы история Церкви в первые три века без истории мученичества, так непонятна была бы история последующих веков без истории монашества».
С IV века монашество зарекомендовало себя как определенное сословие, соединенное с правилами духовного жительства, произнесением торжественных обетов девства, нищеты и послушания.
Родиной монашества был Египет. Распространялось оно там исключительно быстро. В пустынях Египта, как замечают древние христианские историки, было иноков не менее, чем в городах. Монастыри Египта считались самыми многочисленными. Тавенские монастыри содержали по десять тысяч монахов. [1]
Подвиги древних египетских отцов отличались строгой аскезой, даром чудес и возвышенностью созерцаний.
В Египте как-то особенно было воспринято Евангелие совершенства. «Нигде, – говорит Евсевий, – слово евангельского учения ни над кем не явило столько своей силы, как в Египте». [2]
Египтяне отличались степенным характером, были полны мыслями о будущей вечной жизни; вечно ясное небо, строгий характер рельефа давали пищу для созерцательного человека.
Единое по существу, монашество в своем внешнем устройстве проявилось в разных видах.
Исторически монашество вылилось в виде отшельничества, скитского образа жизни и общежительного монашества.
Отшельничество изошло от преп. Анатония Великого. Подвижник безмолствует один в уединенном месте. Христиане, уходившие в пустыни Египта, назывались монахами (одиночками) или аскетами, т. е. подвижниками. «Аскет» имел более преимуществ в cвоей изначальной истории и происхождении; в нем мыслится внутренний существенный признак – подвижничество, а не внешний и формальный, как в названии «монах» – одиночество. [3] Жизнь анахоретов не была регулирована письменными правилами.
Из Египта монашество перешло в Палестину (около Иордана), затем в Сирию, Киликию, на Синайский полуостров, потом в Армению и Понт.
В V веке в Северной Сирии развивается своеобразная форма отшельничества – жизнь и подвиги на высокой колонне, так называемое столпничество.
Однако, потребность в сообществе сподвижника образовало так называемое скитское монашество. Два-три инока соглашались проводить жизнь в подвигах и молитвах, духовно воспомоществуя друг другу. Основателем скитского или, как его называют, «царского» жития был преп. Макарий Великий (IV век).
Палестина создает преимущественно лаврский, полуобщежительный тип жизни. Здесь жизнь разделена между одинокой молитвой (в келье) и духовными благами общежития: общая литургическая молитва, трапеза.
Большое место в истории монашества заняло общежительное житие, учредителем которого был преп. Пахомий Великий (+346 г. ) Иноки, объединенные в общины, назывались киновитами (от греческого слова «киновион). Это монашество, когда целым обществом подвижников осуществляется дело спасения души и достигается совершенство на основах братского общения, повиновения друг другу. «Это не только совместная жизнь, а именно общая жизнь в полной взаимности и раскрытости друг для друга». [4]
Преп. Пахомий Великий устроил общежитие, преподал правила для монашества и первый стал облекать иноков в полный монашеский образ схиму, по наставлению Ангела. [5] Этот образ евангельского посвящения в основном и послужил чину пострижения, принятому на Востоке с IV века.
Отшельничество и общежительное монашество в известной степени требуют от инока большего мужества, чтобы претерпеть и достигнуть совершенства в этих трудных обстоятельствах подвига.
«Пустынное жительство свв. отцы уподобляют Христову распятию на кресте, а жительство в сообществе с другими страстям Христовым». [6]
По мысли свв. отцов Василия Великого, Иоанна Златоуста и Феодора Студита, – истинное монашество должно быть строгим общежитием.
В монашестве заложена идея не только индивидуального спасения души человека. Конечная цель иночества создать совершенное общежитие людей, отображающих святое единство душ, какое заповедано в Евангелии Христовом.
В монашестве св. Василий видел общий евангельский идеал, «образ жизни по Евангелию». Евангельский идеал не разделяет любви к Богу от любви к ближним. И поэтому св. Василий находит «неполным отшельнический идеал, вдохновляемый исканием личного. Св. Василий побуждает к подвигу общежития, где дары Духа Святого, поданные одному, сообщаются другому». [7]
Св. Василий Великий так беседует об иноческом общежитии: «То общение жизни называю совершеннейшим, из которого исключена собственность имущества, в котором с корнем истреблены всякое смятение, споры и ссоры, в котором один общий Бог, одна общая купля благочестия, общее спасение, в котором многие составляют одно и один не единственен, но во многих».
«Люди, – по мысли того же св. отца, – подвигшиеся из разных племен и стран, привели себя в такое совершенное тождество, что во многих телах видится одна душа и многие тела оказываются орудиями одной воли. Они в равной мере и рабы и господа друг другу, и с непреоборимой свободой взаимно оказывают один перед другим совершенное рабство. Они-то суть точные подражатели Спасителю и Его житию во плоти».
Св. Василий Великий видит в монахах не пессимистов жизни, а оптимистов, созидателей совершенной жизни в своем обществе. Это «примерное общение жизни, какого нельзя встретить в мире». [8] Св. отец Церкви рассматривает киновию как малую Церковь, как социальный организм.
По уставу св. Василия Великого, в монастыре должно быть общение имуществ, какое было в первенствующей Церкви. [9]
Св. Иоанн Златоуст поучительно изображает картину общежития иноческого в его время. Оно было полно единодушия в подвигах веры. В молитвах иноки просили у Бога не благ настоящей жизни, но с воздыханием и слезами молились, чтобы им с чистой совестью и преуспеянием в добродетели окончить эту многотрудную жизнь. Для иноков внутренняя красота души была лучше всяких внешних земных драгоценностей.
Св. Иоанн Златоуст говорит, что в общежительном монастыре «никто не жалуется на бедность, никто не превозносится богатством; все у них общее и трапеза, и жилище, и одежда. Одно там у всех богатство истинное богатство».
Общежитие иноков способствовало подвижникам приобретению особенных духовных познаний в жизни, каких нельзя приобрести в мире через ученые занятия и размышления.
«Воплощением монашеского замысла явилось именно общежитие, «киновия», и киновия есть прежде всего социальный организм, братство, соборность». [10]
В истории монашества имеется и такая разновидность его, как ранее упомянутое старчество, которое зародилось на Афоне и большое распространение получило в России в XVIII веке.
Явление старчества связано было в России с именем преп. Паисия Величковского.
Духовный сын и друг ученика о. Паисия – старец Леонид в 30-е годы XIX столетия благоустроил старчество в Оптинском монастыре. Большое развитие старчество в Оптине получило при преемниках отца Леонида иеросхимонахах Макарии и Амвросии.
Иночество, распространившись по Востоку, приобрело свои специфические черты жизни.
Монастыри зарождались не только в дали от мира, но и в самом мире, в черте городской жизни. Поводом к возникновению монастырей служили разные мотивы: по обету, в целях упокоения родовых семейств и по побуждениям чисто религиозным, из сознания, что это самое благоугодное дело христианина. Однако подавляющая часть монастырей возникала в ознаменование чудесных явлений Божией Силы. Так, Жировицкий богородичный монастырь был основан в 1470 г. в честь явления иконы Божией Матери.
Особенно много монастырей возникло в Византии. Первые монашеские общины существовали уже в 240 году. [11] Ничто не могло удержать вспыхнувший пламень строительства монастырей у византийцев. Монастыри основывали императоры, богатые сенаторы, купцы и даже простолюдины. С VIII века наступает период самого широкого расцвета монашества.
Византию в то время историки называли страной монашествующих, по бесчисленному количеству малых и больших монастырей. Большинство их находилось в самой столице Византии или близ, в ее окрестностях. Они отличались большей частью фундаментальностью и большой роскошью в храмах и архитектуре.
В Византии монастыри насаждали христианский дух жизни. Император Юстиниан видел в них центр для осуществления религиозного воспитания своего государства. О монастырях и монахах он издал отдельные кодексы, регулирующие их внешнюю и внутреннюю жизнь.
Однако некоторые монастыри Византии из общин монахов, на удовлетворение нужд которых они были рассчитаны, превращались в особые церковные учреждения и тем теряли свою первоначальную цель. Городская жизнь просачивалась в монастыри и ослабляла их нравственную силу. Если в городской черте монашеские обители быстро угасали, то в отдалении от мира, в пустынных местах, они находили добрую почву для духовного возрастания.
Особой страницей в истории восточного монашества выглядит Афон. По своему географическому местонахождению эта святая Гора стала страной подлинного монашества, вместившая многонациональный контингент Православного Востока.
Афон дал место разнообразным вида иночества, развившимся в истории Востока. Там процветало общежительное монашество наряду с отшельническим и скитским. Афон не только принимал иноков с восточной традицией монашества. Он знал в своей истории и поселение иноков из Рима, живущих по уставу святого Венедикта.
С принятием христианства в Балканских странах – Болгарии, Сербии, Румынии, Албании внедряется и культура восточного иночества. С необыкновенной быстротой возникают монашеские обители в этих землях, усваивая традиции и дух первоиноков Палестины. В дальнейшей своей истории монастыри этих стран показали свою ответную любовь к родине иночества, духовно и материально поддерживая древние монастыри Востока в эпоху их бедствия от арабов и турок
История восточного, православного монашества блестяще ознаменовалась на почве русского религиозного идеала. [12] Монашество Русской Церкви внесло свои национальные черты в осуществлении аскетического подвига. Переняв дух Востока, русское монашество долго сохраняло в себе признаки созерцательного направления. Этим особенно отличались южно-русские монастыри. С начала XIV века иночество, продвигаясь на северо-восток, принимает отчасти практическое направление. Особенность монастырей северо-восточной Руси заключалась в том, что они, но примеру монастыря преп. Сергия в XIV веке основывались вдали от селений, в глубине лесов, и там добровольно обрекали себя на подвиг самопожертвования.
Монашество, основанное преп. Сергием радонежским, образовало сонмы подвижников христианства, которые представляли в себе примеры самых высоких, самых разнообразных добродетелей для поучения и вразумления мира. [13]
Колонизация земель поставила монастыри в экономические условия жизни. Известный в истории спор белозерских старцев с иосифлянами раскрывает два сложившихся в русском монашестве направления – созерцательное и практическое. Однако то и другое направление не исключали идеалы монашества, зародившегося на Востоке.
«Все виды монашеской жизни, разнообразные только по наружности, – говорит еп. Игнатий (Брянчанинов), – имеют одну цель, она заключается в том, чтобы устранить немощь нашу от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и вечной жизни, употребить первую для получения второй».
От Печерского монастыря в Киеве, как самого первого и организованного в общежитии, проистекло на Руси такое множество иноческих обителей как мужских, так и женских, что исчислялось их к началу XX века более тысячи ста. Такое множество монастырей можно было объяснить повсеместностью христианства на Руси, его глубинным проникновением во все слои русского общества.
Географически православное монашество можно найти во всех странах, где сохраняется восточное христианство. Правда, в наше время, во второй половине XX века, в отдельных православных Церквах иноческие монастыри совсем исчезли (Чешская Церковь), но не исчезло само монашество. Оно остается живым в тех лицах, которые несут церковное служение в различном иерархическом достоинстве и создают атмосферу духовного влияния на окружающих.
Хотя история монашеских явлений в мире создает необыкновенное впечатление, но значение этих явлений не в географических масштабах, а в силе их благотворного влияния на мир. В этом отношении православное монашество нельзя охарактеризовать географией земель, числом монастырей и иноков, которой зачастую занимается справочная литература.
В нашу задачу входит характеристика православного монашества как благодатного явления Церкви Христовой, основанного на учении Священного Писания и свв. отцов, которое живет и действует в мире благодаря своему деятельному образу христианской жизни, зарекомендовавшего себя в истории как нравственная сила мира.
Живя в современных условиях мира, православное монашество незыблемо хранит основы своей духовной деятельности, первоначально данные ему Церковью Христовой. В этом отношении оно индивидуально, имеет свои отличия от западного монашества.
[1] Казанский П. Общий очерк жизни иноков египетских в IV и V веках. М., 1872, стр. 10.
[2] Евсевий. Церковная история. Кн. 2, гл. 25.
[3] Журнал «Вера и Церковь», 1907, стр. 139.
[4] Свящ. Г. Флоровский. Византийские отцы V - VIII в. Париж, 1933, стр. 39.
[5] Житие преп. Пахомия Великого. Еп. Феофан, Древние иноческие уставы, М., 1892, стр. 22.
[6] Преп. Варсонофий Великий. Ответ 342. СПб., 1905.
[7] Г. В. Флоровский. Восточные отцы IV века. Париж, 1931, стр. 61.
[8] Св. Василий Великий. Творения, ч. 5. Подвижнические уставы. М., 1858, стр. 85.
[9] Св. Василий Великий. Творения, ч. 5. Краткие правила. Вопрос 85, стр. 225.
[10] Свящ. Г. В. Флоровский. Цит. соч., стр. 141.
[11] «Константинопольское монашество». Соч. аббата Марена. Кн. 1, СПб., 1899, стр. 7.
[12] Федотов. Цит. соч., стр. 35.
[13] Кузнецов. Цит. соч., стр. 5.
Характер православного восточного монашества и отличие его от западного
Идеи монашества и подвиги Восточной Церкви были основополагающими во всей Вселенской Церкви вплоть до X века. Только с разделением Церквей на Западе монашество приняло несколько отличительную форму и направление.
Восточному монашеству стало присуще мыслить подвиг веры, соединенный с личными усилиями. Победа зла и греха прежде всего в себе, стяжание Духа Святого служили важнейшим признаком истинного христианского подвижничества, которым благотворно инок мог влиять на мир, не смешиваясь с ним. [1]
«История православного монашества представляет не внешние события, изменяющие судьбы человеческого рода, совершающиеся пред взорами всего мира, но внутреннюю жизнь души, подвиги самоотвержения, совершаемые в уединенной пустыни, в тишине кельи». [2]
Западное монашество, перешедшее в основах своих с Востока, приняло практическое направление жизни, поставило себя на службу и просвещение мира. Этим объясняется историческое значение его в Западной Церкви и в просвещении общества. [3]
Жители Востока менее склонны к практической деятельности, чем жители Запада. Поскольку монашество родилось на Востоке, мы имеем право сказать, что склонность к созерцанию относится к его природе. С этой точки зрения восточное монашество «есть более верное продолжение первоначального монашества в сравнении с монашеством Римской Церкви». [4]
Однако созерцательное монашество Востока было далеко от исключительной самозаключенности, о которой часто говорят богословы Западной Церкви. Не в ущерб духовной созерцательности православные монастыри нередко являли себя миру и в заботах о мире.
Восточному монашеству бросают упреки в том, что оно не активно, не делает для народа всего, что могло бы делать, чего нельзя сказать о западных монахах, посвящающих себя служению миру. [5]
Наше православное монашество никак не может копировать католические произведения духовной деятельности, уходящие более в прелесть, чем в духовную нищету. На Востоке, а также и на Руси сложилась строгая православная традиция жизнедеятельности – найти смирение Христово как высшую святость души.
Один западный паломник сделал такие нелестные заметки о восточном монашестве: «Греческие общины в отличие от латинских следуют более благоразумному направлению. Монастырь св. Саввы вместо того, чтобы служить только местом приюта или гостиницей, как Кармель или Рамлех (латинские монастыри), служит центром идей, благотворений и усовершенствований для всей окрестности. Истинное христианство состоит в жизни, а не в проповеди. Лучшая из всех проповедей – доброе дело, а в этом отношении жизнь палестинских греков дает им возможность явиться в более выгодном свете сравнительно с франками». [6]
[1] В. Кожевников. О значении христианского подвижничества, ч. 1, стр. 78.
[2] Н. Кудрявцев. Общественное значение монастырей. 1908, стр. 15.
[3] Н. Кедров. Преп. Серафим Саровский. Журнал «Вера и Церковь», 1903, стр. 569.
[4] А. Касторский. Состояние православного восточного монашества. Казань, 1919, стр. 443.
[5] Мать Мария. Париж, 1947, стр. 15.
[6] А. П. Касторский. Цит. соч., стр. 442.
Страница 1 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец